А.Г.: А как ты выбираешь?

...Но видите ль? Собравшися в дорогу,
В последний раз вам вера предстоит:
Еще она не перешла порогу,
А дом ее уж пуст и гол стоит;
Еще она не перешла порогу,
Еще за ней не затворилась дверь...
Но час настал, пробил... Молитесь богу:
В последний раз вы молитесь теперь. (5)

Вообще, отдельных ярких верлибров довольно много. Но серьезных сложившихся поэтов – со своей поэтикой – наперечет. Впрочем, то же ведь и в традиционных стихах. Соотношение тут примерно одинаковое, но последовательно работающих в технике свободного стиха профессиональных поэтов (я не говорю про дилетантов, там иная статистика) приметно меньше. Да и история у русского верлибра, как мы уже говорили, куда короче. И такого крупного и всеобъемлющего явления, каким, например, был Уитмен в американской или Аполлинер во французской, в ней нет. Это может быть делом будущего. Хотя предсказать, каким будет следующий великий, – нельзя. Вот, Бродский наш последний по времени великий поэт, не так ли? А кто окажется следующим, и будет ли он писать акцентным стихом, ямбом, гекзаметром или верлибром – я предсказать не берусь. А если бы это можно было угадать, то было б неинтересно.

По всем пунктам данной проблемы существует изрядное количество предрассудков и мифов. Попробую кое-что прояснить. Поиски места свободного стиха в системе русского стихосложения привели меня к идее всеобщего обследования ритмологических признаков стиха и их последующей графической записи. В итоге получилась вышеприведенная таблица «Ритмологическая характеристика текста, состоящего из двух авторских строк (стихи)». Становится ясно, что свободный стих — это дисрифменный дисстопный стих. Справа он граничит с рифменным дисстопным стихом своего же класса, а снизу с «дольником» или, в моей номинации, с нерифмованными стихами межкласса полистопных стихов.

Но, как мы видим, "освобождение" стиха не ограничивается ликвидацией рифмы, стихотворных размеров, а заодно и запятых. Подчас оно ведет к полной бесформице, и самые тонкие ревнители формы оказываются ее убийцами.
В поэзии происходит то, о чем говорит Тютчев в стихах о лютеранской церкви, упростившей до бедности свой обряд и обстановку:

Традиции - то есть культура - создают общий язык понятий, представлений, чувств. Потеря этого общего языка изолирует поэта, лишает его живой связи с другими людьми, доступа к их умам и сердцам.
Лучшие традиции - это и есть те горы, над которыми должно возвышаться, как вершина, подлинное новаторство. Иначе оно окажется маленьким, незначительным холмиком.